Веретенникова Ольга Николаевна

Я никогда не видела войны…
И кланяюсь за это ветеранам,
Что клятве, данной Родине, верны
Свободу подарили многим странам.

Я никогда не видела войны…
И верю: не увидят мои дети;
Не взрывы и сраженья нам нужны,
А мир и солидарность на планете.

Я никогда не видела войны…
Бомбежек и блокады ленинградской
И не хочу, чтоб Родины сыны
Вновь собирали вещмешок солдатский…

Спокойно спят незнавшие войны,
А ветеранам изредка приснится
Победной ликование весны…
Пусть никогда война не повторится!..

Победа - величайшая награда
За то, что не смогли сломить враги
Мою страну в блокаде Ленинграда
И в жаркой битве Огненной дуги.

Пусть в этот день молчания минута
Помянет всех погибших на войне.
Созвездья разноцветного салюта,
Как подвиг их, сияют в вышине.

В нем - гул артиллерийской канонады,
О павших память - вечна и светла.
Чеканный шаг победного парада
И искры партизанского костра…

Нет счета па груди у ветеранов
Медалям фронтовым и орденам.
И в День Победы люди в разных странах
За вашу доблесть кланяются вам!

Осенний день на удивленье ясен;
Бреду по опустевшему двору.
Где только мой приятель, старый ясень.
Продрогшей веткой машет на ветру.

Шумит над крышей золотистой кроной,
И помнит постаревший отчий дом,
Как этот ясень деревцем зеленым
Посажен перед нашим был окном.

Он принялся и потянулся к свету…
Привычно в годы складывались дни.
От зноя защищал нас жарким летом
И знал все тайны девичьи мои.

Гоняет ветер листья по дороге,
И ясень сиротливо льнет к стене.
Прислушиваясь в скорби и тревоге
К необычайной в доме тишине...

А помнишь, старый ясень, как бывало.
Поднявшись, чуть в окно забрезжит свет,
Твоя хозяйка в доме хлопотала
В теченье долгих беспокойных лет?

Как по утрам веселая, живая,
Хотя не избалована судьбой,
Нас в школу на уроки провожала.
Стояла, улыбаясь, под тобой?

Ах, ясень, ясень! Не вернуть потери!
Не шелести беспомощно листвой.
Как птицы, эти годы пролетели,
И дом в твоей тени почти пустой.

Когда тебя тревожит ветер резкий,
Напрасно веткой не стучи в окно.
Не вздрогнут, раздвигаясь, занавески -
За ним теперь безлюдно и темно.

Наверно, суждено тому случиться.
Но я представить раньше не могла,
Как страшно даже в зрелости лишиться
Любви и материнского тепла.

Тебе казалось - он совсем мальчишка:
Ведь промелькнул такой короткий срок
С тех пор как захватив портфель и книжки,
Спешил он утром в школу на урок.
И вот - повестка из военкомата
Твой сын застыл в подтянутом строю.
Военный эшелон умчал солдата,
А ты тоску не в силах скрыть свою...
Всю ночь - без сна; за окнами светает,
Сквозь занавески солнца луч проник...
Ведь ты же знала - этот день настанет,

Едва заслышав первый его крик?..
Конечно, знала... Только годы-птицы
Для женщины, растящей сыновей!
В истории военные страницы
Согреты ожиданьем матерей.
Тревога ни на миг их не оставит.
Давно ль, презрев границы и дожди,
Твоя душа была в Афганистане

И вот уже Чечня болит в груди.
Кто провожал солдат, тому знакомо -
Как Бога, почтальона ждет семья,
Когда за сотни верст вдали от дома
В горячих точках служат сыновья.
И как сияют счастьем ваши лица,

Когда под вечер, возвратясь домой,
Получите письмо на пол странице
С нечетким штампом почты полевой...
Живи надеждой - скоро сын вернется.
Предчувствиям, волненьям не внемли.
Под той звездой, что называют Солнцем.

Нет ничего сильней твоей любви.
Она надежно, бережно и свято
Хранит его па воинском пути…
Быть так непросто матерью солдата -
Тревожней этой доли не найти.

Пусть нет в тебе реликвий старины,
И не горят здесь купола златые,
Лишь в шелесте донской твоей волны
Слышны казачьи песни удалые.

Ты пережил все ужасы войны.
Листая пожелтевшие страницы,
В строю солдат - защитников страны -
Героев - семилукцев вижу лица.

Пусть память победивших в той войне
Хранится вечно в памяти народа.
Вот почему над Доном в вышине
В бессмертье держат курс три самолета.

Ты незаметно пусть на первый взгляд,
Но все же хорошеешь год от года.
И, как маяк, всегда в ночи горят
Огни огнеупорного завода.

Метет метель или дожди идут,
Сюда рабочий люд спешит на смену.
Ведь здесь, где был всегда нелегким труд,
Рукам умелым люди знают цену.

Мой город трудовой! Ты неделим
С цехами, где всегда кипит работа.
Ведь даже появлением своим
Обязан ты рождению завода.

Неотделимо от судьбы страны
Твоя судьба в моих продлится внуках.
И на вопрос о том, где рождены.
Они ответят гордо: "В Семилуках".

Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил.
Антуан де Сент Экзюпери

Он стал бездомным, этот пес -
Жестокая судьба!
Искусан в жарких схватках нос,
В глазах его - мольба.

Пес помнит - у него был дом,
Хозяин и еда.
А вот теперь бредет с трудом, -
Не зная сам, куда.

Он от центральной проходной
За мною плелся вслед,
Стараясь на вопрос немой
Мой получить ответ:

"Есть в твоем доме уголок,
Где можно все забыть
И не найдется ли кусок,
Чтоб голод утолить?".

Сильны морозы января,
И пустота в груди...
И дверь открыв, вздохнула я:
"Ну, что же - заходи!

Входи смелей, мой новый друг!
Пусть мчится день за днем,
Твоих несчастий страшный круг
Мы вместе разомкнем..."

Кружила в городе метель
От неба до земли.
Но стало мне зимой теплей
От преданной любви.

От всех врагов мой верный друг
Готов меня спасти.
И отстоять свой новый дом,
Который он с таким трудом
Сумел вновь обрести.

Его судьба - нам всем укор,
Что там ни говори.
А он, всему наперекор,
Считает нас людьми.

Зачитаны до дыр листы любимых сказок,
И я еще не знаю никого,
Кто Пушкина бы не читал ни разу
Иль не пленился творчеством его.

Порой его стихи - как гул набатный.
Или нежны, как лепестки цветка.
А часто остры, как клинок булатный.
Им не страшны ни годы, ни века.

В Москве и на далеком полустанке -
Читают с наслаждением везде.
Историю о барышне-крестьянке
И сказку о находчивом Балде.

Откройте томик. Пушкинское слово
Вас поразит бездонной глубиной.
Трагедией Бориса Годунова
И Пугачева страшною судьбой.

Пусть череда столетий пронесется,
И всякий век всегда несет свое.
А Пушкин неизменно остается
России частью, гордостью ее.

В дивной мощи Российской державы
Воедино сплетались всегда
И оружия русского слава,
И плоды векового труда.

О космических далях мечтали
И до звезд дотянуться могли.
Всем известно - смоленский наш парень
Первым был на орбите Земли.

Мы - наследники давних традиций,
Дети русских отцов, матерей.
Почему же с упорным бесстыдством
Мы торгуем Россией своей?

Пусть твердят, что у нас, мол, свобода
Но повсюду, куда ни взгляни,
Продается величье народа
И сокровища русской земли.

В чехарде иностранных словечек:
"Супермаркет", "бистро" и "ди-джей"
С каждым днем все быстрей и беспечней
От культуры отходим своей.

Нам не кажется это позором.
Кто-то скажет: "Ну что ж, я привык!".
Все ж обидно, что странным жаргоном
Засорен наш великий язык.

Мне так хочется верить, что снова
Мы услышим от русских детей:
"Хорошо!" - наше доброе слово
Вместо хлестких "олл-райт" и "о' кей".

Пусть наш флаг и наш герб изменились,
Стала модной чужая нам речь.
Надо помнить - ты русским родился,
И Россию обязан беречь.

Не прочитаешь в красочных журналах
Таких историй - грустных и смешных.
И о войне подробностей немало
Я знаю от нее, а не из книг.

В раздумье она часто повторяла,
Что пол-Европы в юности прошла,
В Германии и Польше воевала,
А вот судьбу в родном краю нашла.

Я думала, словам ее внимая:
"А что такое - женская судьба?
Бывает она щедрая иль злая,
Хозяйка я ее или раба?"

Тогда казалось, что она здесь, рядом,
И все, что вижу я перед собой,
Скользнув вокруг наивным детским взглядом,
Наверно, и считается судьбой:

Битюг хрустальный под шатром зеленым,
Родной Бобров средь сосен и полей,
И этот мальчик с шепотом влюбленным,
Стоящий робко у моих дверей.

Но, повзрослев и повидав немало -
От Балтики до древних стен Кремля -
Я с каждым днем все больше понимала:
Россия, ты и есть судьба моя...

Твои снега, крещенские морозы,
Чуть терпкий в марте запах тополей,
Родные белоствольные березы,
Курлыканье летящих журавлей,

Бесчисленные встречи и разлуки,
Мои друзья, соседи и враги,
И матери натруженные руки,
И первенца неловкие шаги…

Тебя громили полчища Батыя,
Топтал фашистский кованый сапог.
И оставляя житницы пустыми,
На нивах вырастал чертополох.

Но всякий раз ты набирала силы
И разгоняла тучи над собой;
Я искренно горжусь твоей, Россия,
Историей, как собственной судьбой.

И верю: в памяти ее нетленны будут
Славянские простые имена,
Из множества мужских и женских судеб
Столетьями слагается она.

Я знаю, страны есть благополучней:
Призывный свет неоновых витрин,
Жилища комфортабельней и лучше.
Но почему-то ширь чужих равнин

Не манит нас. Нередко жизнь бывает
Полным - полна волнений и забот.
Всегда земля родная помогает
В преодоленье горя и невзгод.

Случаются и взлеты, и паденья,
Но доли не ищу себе иной.
С тобой, Отчизна, я со дня рожденья
Неразделимой связана судьбой.

Быть может, красивей края другие.
Но не милей отеческой земли.
Полыни горше слово "ностальгия"
Мы узнаем от Родины вдали.

И так же, как мне в детстве мать порою,
Я дочери подросшей говорю:
"Живи в России! Со своей страною
Навечно раздели судьбу твою!".

А нынче посмотри в окошко -
Пурги в помине больше нет.
А по ночам на крыше кошки
Дают свой мартовский концерт.

Грачи из дальних стран вернулись.
Последний снег сошел с полей.
Под кочкой муравьи проснулись
Набухли почки тополей.

Играет, отражаясь в лужах,
Семейка солнечных лучей.
И нет уж лютой зимней стужи
В теченьи мартовских ночей.

Звенят ручьи, щебечут птицы.
Влюбленным стало не до сна.
И к нам в калитку март стучится,
Идет волшебница-весна.

ГРАЧИ

Вы слышали? Вчера с рассветом
Вернулись шумные грачи.
Какой же гам стоял при этом!
Но сын сказал мне: "Не ворчи!

Они земле родимой рады,
Знакомым с детства тополям,
Преодолели все преграды
На зло бушующим морям".

Последних не страшась метелей,
Каким бы трудным ни был путь,
Грачи па родину летели
Не для того, чтоб отдохнуть.

После снегов зимы морозной,
Храня традицию отцов,
Поправят брошенные гнезда
И новых выведут птенцов.

В родных лесах над Доном синим
Птенцы окрепнут, подрастут.
И через год на крыльях сильных
Весну в Россию принесут.

МИНУТЫ СЧАСТЬЯ

Не слышно больше нежной трели соловьиной.
И не цветет душистым облаком сирень.
Окрасил август ярко кисти у рябины.
Как самоцвет, лучист и ясен летний день.

Твердят напрасно, что любовь приходит в мае.
Под звонкий щебет голосистых певчих птиц.
И с каждым часом все острее понимаю:
Она условностей не терпит и границ.

Считаем снова мы с тобой минуты счастья,
И говорим друг другу нежные слова.
Пусть впереди нас ждет осеннее ненастье -
Среди дождей любовь останется жива.

Прохладней зори у реки на склоне лета.
Но, как весной, тебе навстречу я иду.
На берегу дождемся вместе мы рассвета,
Проводим в дальний путь полночную звезду.

В такую ночь не только нам двоим не спится,
Напев гитары раздается вдалеке.
Уже давно поют в саду, проснувшись, птицы,
А все лежит моя рука в твоей руке.

Считаем снова мы с тобой минуты счастья
И говорим друг другу нежные слова.
Не разлучит сердца осеннее ненастье -
Любовь сумеет отстоять свои права.

Дети мира, берегите маму!
Заклинаю: берегите мать!
Расул ГАМЗАТОВ

В твое окно заглядывают звезды.
А ты склонилась тихо, чуть дыша,
При тусклом лунном свете ночью поздней
Над крохотной кроваткой малыша.

О нем - твои заботы и тревоги.
В его судьбе - грядущее Земли
И выбор в жизни правильной дороги,
И дар бесценной трепетной любви

Тебе еще придется научиться
Болезни побеждать, ночей не спать
И верить: с ним несчастье не случится,
И помнить ежечасно, что ты - мать.

Взгляни в окошко - снег осевший тает.
Когда весной все пышно расцветет,
Малыш твой, неуверенно ступая.
Тебе цветок в ладошке принесет.

Ах, дети, дети! Вы - частички сердца.
Ваш ясный взгляд волнует нашу кровь.
Ведь с появленьем каждого младенца
Рождается великая любовь.

Предугадать все в жизни невозможно,
Но в суете нелегких наших дней
Старайтесь стать опорою надежной
И гордостью для матери своей.

В успехах ваших - и ее заслуга.
А в неудачах вас утешит мать.
Без слов вы понимаете друг друга.
И все ошибки можете прощать.

Вы в юности в неведомые дали
Стремитесь, маме помахав рукой.
И все у вас в порядке. Но едва ли
В душе ее поселится покой.

Как только "Мама!" звонко раздается
В толпе, иль сквозь открытое окно.
Мать, вздрогнув, непременно обернется.
Забыв, что дети выросли давно.

КИТАЙСКАЯ СКАЗКА

Средь тысяч сказаний, наверное, нет
Прекрасней старинных восточных легенд.
Они из прошедших времен, как река,
Народную мудрость несут сквозь века.
* * *
В далеком Китае назад согни лет
В одной из провинций жил бедный студент.
И так его бедность была глубока -
Не то, чтобы чай крепкий пить -
На ужин вчерашней лепешки куска
Себе был не в силах купить.

Он мог, не имея на хлеб медяка,
Лишиться от голода сил.
Но чайной владелец жалел бедняка,
Бесплатно кормил и поил.

Однажды сказал ему бедный студент:
"Хозяин, хочу я уйти.
Мне нечем тебе заплатить за обед,
Не смог ни гроша я найти.

Вовек не забуду твоей доброты -
От смерти спасал сотни раз.
За щедрое сердце, заботы, труды
Подарок оставлю сейчас".

В кармане худом торопливо нашел
Кусок ярко-желтого мела.
Затем к деревянной стене подошел
И принялся тотчас за дело.

Десяток штрихов за минуту всего -
Художникам старым па зависть
Хозяин взглянул - со стены па него
Смотрел нарисованный аист.

Па стройных ногах, грациозен, высок
Стоял, как живой, без сомненья.
Лишь желтым, как чистый прибрежный песок
Был цвет у его оперенья…

"Когда у тебя соберется народ
И хлопнет в ладоши пять раз -
Мой аист немедля со стенки сойдет
И танец станцует для вас

Богатство и радость тебе доставлять
Он сможет работой своей.
Но помни, что птица должна танцевать,
Когда в чайной мною людей.

Не стоит, хозяин, его понукать
Всего одного богача развлекать.
А если случится такая беда,
Поверь мне - мой аист замрет навсегда".

Немало сомнений владельцу внушил
Такой необычный рассказ.
Но все же проверить он птицу решил,
Похлопав в ладоши пять раз.

И аист невиданный, цвета огня,
Порадовал танцами всех.
А чайная в городе с этого дня
Имела громадный успех.

Сюда отовсюду стекался народ
На дивную птицу смотреть.
И чайной владелец, не зная невзгод,
Стремительно стал богатеть.

Он шире торговлю свою развернул,
Но тут к нему толстый богач заглянул.
Прослышал тот как-то: болтает народ,
Что в чайной волшебная птица живет.

Увидев, что здесь только люди труда,
Он выгнать всех вон приказал.
И, сев к очагу, где кипела вода,
Хозяину важно сказал:

"Ты должен диковинку мне показать,
Которой нигде больше нет.
И если не вздумаешь вдруг отказать,
Получишь пригоршню монет".

Хозяин, услышав такие слова,
Совсем позабыл про наказ
Вскружилась от денег его голова,
Он хлопнул в ладоши пять раз.

Что ж? Аист печальный приблизился к ним
И нехотя стал танцевать
А после невесело, с видом больным
На место вернулся опять.

Напрасно богач продолженья просил
И топал ногой на него,
Хозяину страшной расправой грозил,
Но сделать не смог ничего....

А вечером вдруг - показалось иль нет?
В дверь кто-то тревожно стучит.
Хозяин открыл - видит, бедный студент
За дверью стоит и молчит.

Он нежную флейту к губам приложил
И медленно двинулся прочь.
Услышав мелодию, аист ожил,
За юношей бросился в ночь.

Лишь ветер ночной звуки флейты примчал,
Навстречу летевший двоим.
И юношу больше никто не встречал
И желтого аиста с ним.

* * *

Бросая па прошлое пристальный взгляд,
Китайцы с тех давних времен говорят:
"Любые диковинки долгие дни
Живут, пока многим доступны они.
Но лишь только в руки одни попадут
Растают, как дым, для людей пропадут".

У НЕГО НЕ БЫЛО НИ ПЛЕМЕНИ, НИ
МАТЕРИ... И ОН НЕ ХОТЕЛ НИЧЕГО ЭТОГО.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ. "СТАРУХА ИЗЕРГИЛЬ"

Морское древнее преданье
Хочу вам, люди, рассказать.
Мне в книге старого изданья
Его читала в детстве мать

И были в этой мудрой книжке
Такие, помнится, слова:
Жила в портовом городишке
Когда-то бедная, вдова.

Одна с трудом растила сына,
Не чая помощь получить.
С утра до ночи гнула спину,
Чтоб грамоте его учить.

Ей думалось: седая старость
Пройдет в кругу его семьи,
Она забудет про усталость,
Закончит в мире дни свои.

Вздохнет, бывало: "Бог поможет!".
Но вдруг признался сорванец,
Что моряком стать хочет тоже,
Таким, как был его отец.

Ее не внемля уговорам,
Мечте потворствуя своей,
Нанялся на корабль торговый
И больше не вернулся к ней.

Промчались годы, и пропавшим
Привыкли юношу считать.
Лишь мать в лачуге обветшавшей
Не перестала сына ждать.

Смотрела в море у причала -
Не видно ль паруса вдали?
И каждый день в порту встречала
Вернувшиеся корабли.

Просила помощи у ветра
Чтоб весть о сыне ей принес.
И наконец, почти ослепла
От одиночества и слез.

Но вот однажды в гавань эту
Невиданный корабль вошел.
Матросы в бархат разодеты,
Убранство - золото и шелк.

Народ столпился у причала,
Дивясь богатству корабля
В каютах музыка звучала,
Стояла вахта у руля.

На мачте гордо развевался
Флаг незнакомый дальних стран.
На мостик ловко поднимался
Красивый, статный капитан

Кивнув надменно всем и сухо,
Хотел приняться за дела,
Но вдруг печальная старуха
Его вниманье привлекла.

Он после стольких лет забвенья
Среди портовой суеты
В старухе этой, без сомненья,
Узнал знакомые черты...

Полжизни морю посвятивший
Давно он думать перестал
О матери, его растившей,
Сухим и бессердечным стал.

Порой не брезговал пиратством,
Был беспощаден и умен.
Среди берегового братства
Удачливым считался он

А тут вдруг струсил,
Что узнают команда и ею друзья,
Что эта нищенка слепая -
Мать капитана корабля.

И со стыдом своим нелепым
Покончить разом он решил:
Приказ немыслимый, свирепый
Отдать матросам поспешил,

Воскликнул грозно он и гордо:
Чтоб слышать все его могли:
"Пусть проклят будет этот город,
Снести его с лица земли".

Но, прежде чем пальнули пушки,
Чтоб городок смести дотла,
Седая слабая старушка
Поближе к судну подошла.

В том капитане за слезами
Совсем не видя ничего,
Скорее сердцем, чем глазами,
Узнала сына своего.

И голос матери негромкий
Достиг большого корабля:
"Скажи мне, капитан жестокий,
Кто мать, взрастившая тебя?".

Стал взор его мрачнее тучи,
И дерзкий прозвучал ответ:
"Отец мне - мой корабль могучий,
И матери давно уж нет.

Отстань, нахальная старуха!
Чего ты хочешь от меня?".
Но снова мать спросила глухо:
"А где же родина твоя?"

Он, неожиданно краснея,
В вопросе чувствуя укор,
Сказал, красуясь перед нею:
"Мне родина - морской простор!".

"Ах, вот как! Не могу поверить", -
Она промолвила, вздохнув, -
"Да у тебя же сердце зверя,
А память - с воробьиный клюв".

Мать гордо распрямила плечи.
Был страшен вид незрячих глаз.
"Так вот, сынок, какую встречу
Судьба готовила для нас!

Тебе милей земли родимой
Морская сделалась вода?
Так оставайся нелюдимым
И бесприютным навсегда!".

И вдруг пропал корабль могучий,
Вселив в толпу безумный страх.
Лишь черная большая туча
Качалась на морских волнах.

Бродяга - ветер, пролетая,
Тоски не знающий и слез,
Легко поднял ее, играя,
И в даль безлюдную унес.

И странствует она по свету,
Печалясь о своей беде.
Нигде у тучи дома нету,
И нет покоя ей нигде...

* * *

В легенде важный смысл заложен -
Немудрено его понять.
От них отречься невозможно -
Священны Родина и Мать.